Придаченко Дмитрий Кузьмич (1922 – 2001)
Твердая рука ведущего
Высокое звание Героя Социалистического труда Дмитрий Кузьмич Придаченко заслужил, возглавляя бригаду на шахте им. 7 Ноября.
«Коллективу шахты имени 7 Ноября по результатам работы в первом квартале снова присуждено знамя Совета Министров СССР и ВЦСПС. По-прежнему маяком в соревновании является коллектив очистной бригады участка № 1, возглавляемый Д.К. Придаченко. Знамя Министерства угольной промышленности вновь осталось в этой бригаде. Оно находится здесь на протяжении уже 10 месяцев подряд.
Сейчас подведены итоги работы в предмайские соревнования. Они также отрадны. Коллективом шахты в апреле выдано сверх плана около 15 тысяч тонн высококачественного угля. С начала года сверхплановый счет возрос до 53,5 тысяч тонн. Это значит, что коллектив выполнил свои уже пересмотренные обязательства. Выполнены обязательства не только добычи, но и по производительности труда и снижению себестоимости добываемого угля», - «обычные» слова, характеризующие работу бригады год из года.
Так проходила вся его жизнь, в рекордах и постоянном желании увеличить эти рекорды, в постоянном желании быть первым. Оформился на шахту им. 7 Ноября в 1947 году. Тогда бросили клич: «Шахтеры, поможем стране!» Знакомый парень - в одной батарее дослуживали после фронта - позвал сюда, в Ленинск-Кузнецкий: «У нас, знаешь, какой уголь? Золото. А пласты? По пять метров!».
Все правильно говорил, только когда приехали в Кузбасс, знакомец в шахту не пошел. Отец его работал на хлебозаводе - в трудное время ценная должность, - а сын на базаре стал приторговывать. Дмитрий Кузьмич сам видел, хотел пристыдить. Тот отвернулся, будто не узнал.
А Дмитрий уже работал в десятой лаве. Кровля - сплошной песок. Вода льет, не переставая,... Помучились. Потом были другие лавы, много их прошел, но ту, десятую, до конца жизни помнил.
Начинал он навалоотбойщиком. После приручал комбайн «Донбасс», ездил после смены на шахту имени Ярославского учиться у известного машиниста Никодима Баженова. В шестьдесят пятом году на «Семерку» пришел первый добычной комплекс, в бригаду Алексея Попова. Придаченко опять учился: брал звеньевых и шел осваивать новую технику. Вот с ней работа! Людей мало, бурить, взрывать, таскать крепежный лес не надо... «Донбассом» дай 20 тысяч тонн угля в месяц - очень много. А тут одно звено стало добывать до 300 тонн в смену, а звеньев три... За сутки бригада тысячу тонн набрать может. Старые шахтеры не верили. Правда, и хлопот прибавилось. Техника, она ведь не сама работает.
Когда комплекс получила бригада Придаченко, суточную тысячу она стала давать через месяц. Не зря учились загодя. Потом и больше выходило. Алексей Попов зашел вечером к Кузьмичу домой, они соседи, дружат семьями: «Ну, обгоню я тебя!» Назавтра подписали договор: вызываем на соревнование и обязуемся...- все честь честью.
Их спор шел десять лет - до Кузьмичевой пенсии. Выходя из шахты, ревниво считали, у кого какая выработка. Бригада Придаченко достигала годовых 330 тысяч тонн, потом полмиллиона. Бригада Попова затем добралась и до 800 тысяч... Не раз коллективы назывались лучшими в отрасли. Труд обоих бригадиров оценен высоко. Если по большому счету, оба - победители. Они прокладывали путь к невиданным до того темпам добычи угля.
Коротко, чтобы не вдаваться в технические подробности: Придаченко и Попов нашли способы по-новому организовывать труд бригад, выявили скрытые до поры возможности горной техники. Дмитрий Кузьмич в своих статьях рассказывал, как работают звенья - три добавочных и ремонтное. Подобная расстановка потом стала применяться на всех шахтах, стала обычной. Как и то, что каждый в бригаде должен владеть несколькими профессиями, чтобы заменить товарища.
Или взять комплекс. Считалось доблестью добыть на нем несколько сот тысяч тонн до капитального ремонта. Дмитрий Кузьмич и его бригада на своем ОМКТ дали почти два миллиона. Директор одной из шахт засомневался: «Вы что, комплекс за собой таскаете?» «А как же,- ответил Придаченко.- Шесть лав отработали». В том и была новизна: не передавать технику из бригады в бригаду, иначе машины становятся ничейными, и отношение к ним соответствующее: дотянем до ремонта. К своим бережное, тут все следят... У Придаченко вынужденные простои в три - четыре раза меньше, чем у других. Дело не только в том, чтобы вовремя обслужить комплекс. Шахтеры заметили: Кузьмич не любит рекордов. Можно дать за месяц небывалую добычу, выжать из техники все. А что дальше? Загнанных лошадей пристреливают, машины - выбрасывают...
«Ну, хорошо, - говорил еще один сомневающийся. - Придаченко знает и любит технику, умеет расставить бригаду. Значит ли это, что он будет хорошо учить ребят в ГПТУ? А педагогический талант?» Эти вопросы уже после выхода на пенсию задавались.
- Стал я пенсионером,- вспоминает Дмитрий Кузьмич.- Ну, машина своя, помогли купить как Герою,- на рыбалку съезжу, за грибами. За хлебом схожу, ужин сготовлю. И жду, в окно выглядываю: быстрей бы жена с работы вернулась.... В «тыбика» превратился. Не знаете такого слова? Работающие жены как мужьями - пенсионерами руководят? «Ты бы сходил, ты бы принес...» Вот, и выходит «тыбик».
Выдержал полгода. Когда пришел к нему домой Новоселов, замполит тридцать восьмого профтехучилища, звать в мастера производственного обучения, Дмитрий Кузьмич согласился. Посомневался, правда: «Образование - то мое - семь классов». Новоселов возразил: «А опыт, знание своего дела?» Тут Придаченко не спорил: шахтерское его образование можно считать высшим.
В профтехучилище Придаченко попросился вести практику. На какой шахте, его не спрашивали. Ясно, что на «Семерке». Дали группу из пятнадцати ребят - учи. С утра он уже на участках. Поговорит с начальниками, с бригадирами, у кого проходят практику его воспитанники. «Ты вот что, Алексей, - скажет Попову.- Ты к Сереге Брееву присмотрись. Хороший комбайнер будет». Или: «Коля, - это уже Култышеву,- чаще помогайте Севастьянову. Он старательный, но силенок пока мало...»
Николай Култышев, принявший бригаду, часто рассказывал, что поддерживает порядок, заведенный еще Кузьмичом:
- Он как считал? Чтобы ни одного прогула. Ты не шахтер, говорил, если подвел товарищей. Сам, когда нужно, мог две, а то и три смены в шахте оставаться. В других бригадах, как прошел энергопоезд, рельсы сорвут и бросят: ремонтники уберут, а нам некогда, уголь качаем. Кузьмич неуважения к другим не терпел. И сейчас у нас бывает. Спустится к нам в лаву, посмотрит: «Что, засели?» Но вижу: доволен работой, хоть и осталось в бригаде всего двенадцать «стариков».
Придаченко любит детей. Еще до пенсии часто ходил в подшефную школу. Сколько помнят соседи, всегда возился с ними, горки строил, в футбол и хоккей играл, чуть ли не до сорока пяти лет. И еще он любит свою работу - парни это понимают, не могут не понимать.
Вот что он сам рассказывал о своей педагогической деятельности:
- Все надо уметь делать вовремя. Удержать себя от поступка, в том числе остановиться, так сказать, на полном скаку, чтобы поразмышлять, подумать над своим поведением. Иначе столько дров наломаешь – в пору прокуратуре разбираться. Парню в 17-18 лет это особенно полезно – раздумье о своем поведении. Но не всегда есть такое желание, вернее, понимание его необходимости и умение соотнести свое поведение с нормами морали, а главное – не всегда находится советчик, чьим мнением парень дорожит.
Мне скажут: у него есть родители. Только не всегда родители готовы к своим обязанностям, не всегда хотят их исполнять. Встречаешься с отцом подростка у него дома:
- Ты знаешь, что твоего Коли нет на занятиях?
- Ну и что? – парирует, - тебе доверили, ты и воспитывай.
- Если тебе сын не нужен, мне-то до него какое дело, - отвечаешь в сердцах.
Знаю, что вправе рассердиться. В самом деле, какой толщины веревку вместо нервов иметь надо, чтобы судьба собственного сына не интересовала. Это самое большое наше упущение, что негласно вычеркнули родителей из списка главных воспитателей.
Вижу свою задачу в том, чтобы за короткое время практики дать возможность ребятам реализовать свои теоретические знания, как можно лучше освоить технику, втянуться в ритм бригады, придти потом на производство вполне подготовленными к самостоятельной трудовой вахте, когда подучивание, подтягивание до общего уровня просто не требуется. И приходится с ершистыми мальчишками поработать, прежде чем они станут настоящими горных дел мастерами. Им нужна твердая рука ведущего.
Большое и малое. Как важно за первым видеть второе! Это качество было присуще Придаченко. Он умел руководить большим коллективом и находить путь к сердцу каждого. Он умел выдавать на гора тысячи тонн угля и открывать в людях добрые начала.
В 70 - 80 годы. Дмитрий Кузьмич активно участвовал в общественной жизни города. Был депутатом городского совета, стал «Почетным гражданином города». Можно долго перечислять общественные нагрузки шахтера. Это говорит о том, что именно в таком человеке нуждались горожане, и старые и молодые: в его советах, в его знаниях, мудрости и житейском опыте.
И он пока был жив, чем мог, тем и помогал людям. Поэтому и сегодня многие горожане помнят и любят, ушедшего из жизни, Героя Социалистического Труда, Дмитрия Кузьмича Придаченко, скромного трудягу-шахтера. Прекрасного обаятельного человека.
PS. Мы связались по телефону с внуком Дмитрия Кузьмича (август 2011 года), который продолжает дело деда, работая на шахте им. 7 Ноября комбайнером.
- Отец сегодня на пенсии, не работает, дядя живет в Кемерове. Из 4 внуков я один пошел на шахту, хотя брат работает в метрополитене, сначала в Москве, потом в Екатеринбурге. Видимо, генетически под землю тянет.
НАГРАДЫ:
Герой Социалистического Труда, Ордена Ленина, «Знак Почета», «Трудового Красного Знамени», кавалер Знака «Шахтерская Слава» 2,3 степени, Заслуженный Шахтер, Медаль «К 100-летию со Дня рождения Ленина», депутат 24-го Съезда КПСС.