Лавренюк Николай Григорьевич (1926 – 1998)


«ХОРОША БЫЛА РАБОТА!»

«Мы любили давать уголек!»

Будучи на заслуженном отдыхе, Николай Григорьевич вспоминал:

- Мы прибыли в Киселевск из Германии, куда немцы увезли меня 16-летним подростком в 1943-м. Освободили нас американцы, передали русским. И мы еще там заводы разбирали до зимы. Моторы отправляли в СССР. Потом в Брест-Литовске строили мост. В Киселевск привезли в декабре 1945-го. И сразу в шахту «Дальние горы». 28-го вышли на работу. Никакого обучения не проходили. Что такое газ метан, не знали. Узнавали, когда угорали. Шесть месяцев был люкогрузчиком, откатчиком, пока не сказали: «Хватит, пора тебе в забой». Направили в проходку нарезником. А бурить я не умел. Взрывниками (тогда их отпальщиками называли) работали женщины. Так вот отпальщица Серафима Васильевна Прокудина и показала мне, как надо бурить сбойку, и я попер. По целику буришь одну печь, другую. Сбойки через пять метров. Соединяешь их. Камеры с магазинами делаешь. Над тобой порода - как потолок. Гляди, чтоб не упала на тебя. Опытные забойщики-камерщики подсказали, как нужно разведку давать на висячую и лежачую стороны пласта. Это сложное дело. Я любил работать в нарезках! Работал и в квершлагах. Там все мокрые: сверху вода льется, а резиновой спецуры еще не было. После квершлага пошли основные штрека бить. Тоже вода. Фуфайку снимешь, чтобы после работы одеть ее сухую. За смену вымокнешь до ниточки, куртку снимешь, фуфайку на себя – и бегом в мойку.

В лавах работал. Помню, на 10-м уклоне была у нас деревянная лава – почти вертикальная. Ленту пропалишь – надо закрепить. Полок сделаешь – следующую стойку забиваешь. И поднимаешься все выше и выше. Елки-моталки! Однажды стойка коротенькая оказалась – полок вниз и полетел, а мы на нем стояли… Хорошо, что до параллельного штрека близко было. Когда повышенная добыча – давай-давай отгружать уголь. Повышенная ведь! Премию заработали – вам шампанское, каравай. И бочку пива привозили, елки зеленые!

Городская газета свидетельствовала в мае 1953-го: «Забойщик Лавренюк выдал на-гора за смену 88 тонн угля при норме 52 тонны».

- Мы любили уголек давать! – откликнулся на эту цитату Николай Григорьевич. - Напарником у меня был Александр Федорович Плюхин. Вот, к примеру, сегодня погашение. Мы листы железные проложили и кидаем. Лопаты шуровальные у нас были, ох, какие хорошие! Карагандинского завода имени Пархоменко. Нынешними лопатами только воду черпать из канавы. Разминовка была близко, порожняк рядом. Лилипутик-электровозик вагонетки привозит, а мы грузим. Как-то мы за восемь часов сумели 75 вагонеток нагрузить и откатить. Каждая – 0,8 тонны. Сегодня этому никто не верит.

За углем с «подземным кораблем»

Потом Лавренюк стал добывать уголь под щитом. Сметливый, он на лету усваивал уроки наставников. Впервые на руднике смонтировали мощный спаренный 11-метровый щит. Его выемочная площадь 264 квадратных метра – «подземный корабль»! Осваивали эту крепь бригадир Матвеев, его напарник Лавренюк, забойщики Дахно, Постников. Выдавали по 200 тонн в смену.

- Были у нас щитовики-тайбинцы, рассказывали, как они высокий результат построили спаренными щитами, - продолжал Лавренюк. - Сначала мы не поняли, как работать ими. Лежачий щит смонтировали ниже висячего, и его стало тянуть. Порода прорвалась под перекрытие. Сколько мы ее вывезли, пока первый щит вели, елки-моталки… Потом научились, стали работать на уровне - 200 тонн в смену. Никаких выше и ниже.

1956 год. Лавренюк – уже известный на руднике бригадир. Сам поучал молодых: под щитом следует выбирать уголь прежде всего в том месте, которое позволяло выровнять перекрытие по нормали к висячему и лежачему бокам пласта. Только при этом условии удастся провести щит на всю высоту выемочного столба. Особенно донимала его несообразительность Ивана Казакова:

- Работал Ванька по лежачей стороне. Ему бы только рвануть, а грамотную посадку-то щита лень было делать. Углы щита задерет, середину посадит. Решетка болтается. И просит: «Григорич, помоги: не получается отбурить углы». Вот и прыгаешь туда-сюда, а поясов безопасности еще не было. Отбурю у него, щит посадим – добыча пошла.

В 1958-м Николай Лавренюк не имел за год ни одного случая невыполнения сменных планов, а технические нормы выполнял не менее чем на 150 процентов. Всегда был внимателен к тому, какое положение щита в забое. Познал тонкости работы под ним. Толкового бригадира направили на курсы горных мастеров, шесть месяцев учился. Мастером около года отработал и отказался: заработок мал, а у него уже четверо детей (старшая – дочь).

Дорогой отца

Сыновья рождались строго через два года – Николай, Владимир, Сергей. Подрастали, школу-десятилетку оканчивали, отец вел их в шахту: «Пусть посмотрят и сами работают». «Так в 70-е годы по одному всех в шахту и утащил», - смеялась супруга Николая Мария Феоктистовна. На свой участок утащил. Работали сыновья сначала люкогрузчиками-перепусчиками, потом переходили в отцовскую бригаду забойщиками. Наставлял их: «Научись качественно бурить – и щит всегда будет в порядке». Старшего сына еще в школе сверстники стали называть по имени-отчеству - Николай Николаевич. Такое вот уважение имел. Когда поднабрался мастерства и опыта, отец назначил его звеньевым. Признавались сыновья матери:

- Тяжело под началом отца: он ведь спуску не даст, чтобы не осрамиться.

Подкупала порядочность отца: никогда не выгораживал виновных, тем более - себя и сыновей, чтобы никто не сказал: «Прикрываешь их своей спиной!» Мать сама в шахте люкогрузчиком поработала – знала, как опасно там. А когда в шахте трудятся сразу четверо родных тебе людей, всегда находишься в тревоге. Мужу пайку заворачивала, провожала в шахту «с Богом». И детей провожала так, и снохам наказывала: «Будьте с ними, когда они идут в шахту, поласковее, душевнее, чтобы они там не о чем не расстраивались. Пусть в шахте думают только о работе, будут внимательными. Придут – тогда, если пристало, и поругайтесь. Это самое главное».

На Киселевском руднике горняки использовали все возможные из существовавших конструкции щитов, а одним из наиболее жизнеспособных способов оказалось использование скреперной лебедки под обычным жестким щитом, хотя ручной работы кайлом и лопатой и тут хватало. Признанию и утверждению в практике такой отработки пластов - с УСЩ -послужили и отличные результаты бригады Николая Григорьевича. «О-о! Хороша работа была!» - восхищался он на пенсии. В 1972 году, например, его бригада добыла 148900 тонн. 1974 год – тоже более 140 тысяч тонн. 1976-й: признана победителем соревнования очистных бригад бассейна, ей вручили памятный вымпел. В 1977-м только за первое полугодие выдала 104880 тонн угля, а в итоге подобралась к высокому рубежу в 200 тысяч тонн.

Знак качества

В 70-е годы бригадиры шахт добились права подбирать рабочих под свое начало. И 3 октября 1977-го родился комсомольско-молодежный коллектив Лавренюка, где с отцом были три его сына. И сразу стал он ярко писать свою биографию. В 1978-м во втором квартале года получил Почетную грамоту обкома комсомола. Молодежь с помощью ветерана открывала новые резервы системы УСЩ: если в 1976 году месячная выработка на одного забойщика составляла 1505 тонн, то в следующем она поднялась до 1609, а в первом квартале 1978-го – до 2340 тонн!

Если в его звене вдруг случался «прокол», сам бригадир, пока его не устранит, не покидал забоя после смены. Установил правило: звеньевой обязан передать другой смене щит только в нормальном положении. Если не передал смену непосредственно в забое, в подтверждение того, что проверил положение щита, оставлял тут свое кайло. Требовал Николай Григорьевич порядка в выработках. Требовал, чтобы уголь пласта выбирали подчистую и не имели сверхнормативных потерь. Учил вести щит быстро, но одновременно и бережливо, умело, чтобы перекрытие дошло в целости до огнив основного штрека. Сын Николай не забыл, как соревновались с бригадой шахты «Суртаиха» на одном пласту и с меньшего выемочного поля взяли больше угля. Чем не Знак качества!

Поучительно: в бригаде из 10 человек двое тогда имели 8-летнее образование, трое – среднее, трое – среднетехническое, один учился в институте. Все имели три-четыре смежные профессии и готовы были к любым трудностям. Сложился настоящий мастерский коллектив, который в совершенстве владел технологией добычи угля со скреперной установкой - на всех типах скреперных механизмов; умел также управлять арочными щитами. Отрабатывали пласты мощностью от полутора до восьми метров. Не позволяли себе работать халатно и способны были решать большие задачи. Бывало, начальник шахты Ловкин Петр Иванович на планировании скажет Лавренюку-старшему: «Надо в этом месяце дать не меньше 20 тысяч. Сможете?» - «Сколько порожняка поставите, столько и дадим». По 20 тысяч тонн в месяц давали многократно, в июне 1980-го – 23268 тонн. Но рекордов не ставили. «Дальние горы» не имели подходящих горно-геологических условий. В ноябре 1978-го Лавренюк докладывал:

- Вступая в нынешний год, третий год пятилетки, наметили себе рубеж в 150 тысяч тонн из-под жесткого щита. За первый квартал добыли 56214 тонн, в июне взяли еще 19334 тонны. Тут и решили, что обязательство должны перекрыть, что, если не снижать объем добычи, за три года пятилетки можно добыть 500 тысяч тонн. И вот в октябре поставили точку: с начала года бригада добыла 157,5 тысячи тонн, а значит, с начала пятилетки – более полумиллиона. Но впереди новая вершина. Мы вновь пересмотрели обязательство и наметили до конца года дать еще 20 тысяч тонн. Получится за год 175 тысяч тонн, хотя в минувшие годы мы и 160 тысяч не добывали.

А через год из-под щита УСЩ выдали 190800 тонн (+16110), обязательство выполнили. Похожего успеха достигли в следующем году, хотя геология пласта резко ухудшилась, вести щит очень стало сложнее, но молодые забойщики уже набрались опыта. В следующем году за отличную работу бригаду удостоили премии комбината «Прокопьевскуголь» – вручили телевизор «Крым». Забойщики подарили его сиротам из детского дома №2.

Бригада продолжала победное шествие.

1981 год: +17 тысяч тонн к обязательствам. Николай Григорьевич удостоен ордена Трудовой Славы второй степени.

Январь 1982-го: бригада - лучшая в «Прокопьевскугле» по производительности труда. За 7 месяцев добыла 142 тысячи тонн из-под УСЩ! Хрустальный кубок «Прокопьевскугля» завоевала в первом квартале, удержала во втором. Потеряла в третьем, но в четвертом вернула! Потрясающие результаты. А ведь бригадир еще шесть лет назад достиг пенсионного возраста.

«Мать, все в порядке»

Сын Николай Николаевич, занимавший и пост секретаря партийной организации шахты, шутит:

- Отец родился в год Тигра, и я тоже. Отец свою жену встретил в шахте, и я тоже. В молодости он купил гармошку и сам себе аккомпанировал, когда пел любимую «Отец мой был природный пахарь, а я работал вместе с ним».

Удачный, однако, выбор песенного репертуара: Николай Григорьевич сам был «пахарем» от природы – и дети такие же трудились вместе с ним.

Опасна шахта, но Лавренюка большая беда долго обходила стороной, словно берегла. В аварию попал, когда в пенсионном возрасте был больше десяти лет, а все работал. Вот тут тяжелую травму и получил. Убирал из-под шурфа лежавшие там цепи, металлическое крепление. Нагнулся, а мотористка без сигнала спустила вниз тяжеленную бадью - прямо на спину Николаю Григорьевичу. Придавила здорово: он даже кричать не мог. Свободной левой рукой ухватил плаху и стал ее махать. Хорошо, что неподалеку копал канаву один из горняков. Увидел - просигналил наверх, и испуганная мотористка подняла бадью. Сын Николай рядом в штреке работал. Ему передали: «Твоего отца бадьей задавило». Примчался. Отец с трудом произнес: «Да живой я». Выдали его на-гора.

Мария Феоктистовна страшно перепугалась, когда в окно увидела, что мужа почти несут к дому. «Нашпигованный» уколами, он не стоял на ногах. Однако сказал:

- Мать, все в порядке. И все будет хорошо. Киселька бы похлебать...

В больницу ехать не хотел. Он и прежде ее не жаловал. Дома на досках со сломанным позвоночником и лежал навытяжку месяц. Ухаживала за ним Мария Фектистовна. Она говорила: «Мы с дедом прожили большую жизнь, верили и берегли друг друга».

И поэтому тоже трудился Николай Григорьевич на шахте до 1994 года – 48 лет!

Владимир МАРАКУЛИН