Миронов Юрий Алексеевич
МАРШ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ БРИГАДЫ
На вершине признания
Юрий Алексеевич Миронов родился в поселке Центральный рудник Тисульского района в 1935 году. Отца через два года арестовали и увезли в неизвестном направлении. Там и сгинул. Мать «лопатила» уголь в шахте, катала вагонетки. Юра рано начал работать. Представители анжерского ремесленного училища завлекли его учиться. Когда окончил РУ, направили парня в Киселевск, где на совсем молодой шахте «Тайбинская» работал его старший брат Виталий. В 1953-м туда же устроился и младший брат, на один и тот же участок известного уже начальника Б. А. Чупахина. Жадный до знаний, Юрий освоил профессии проходчика, горнорабочего очистного забоя, в школе работающей молодежи окончил 7-10-й классы. К тому же стал запевалой комсомольских дел, его избрали членом обкома ВЛКСМ. Азартный спортсмен – боксер, гиревик, городошник, любитель лыж и коньков. Всегда в пучине событий. Лидер по характеру. В 1960-м руководители участка №12 предложили ему возглавить очистную бригаду.
И она доказала, что и с пятиметрового пласта можно брать очень много угля, если умело организовать дело и быстро вести щит. Важно качество проходки и монтажа – бригадир всегда следил за подготовкой щита. Воевал с бурмашинистами, чтобы не передавали бракованные скважины. В 1965-м
«мироновцы» давали по 16-18 тысяч тонн в месяц! Причем почти без эксплуатационных потерь угля, потому что мощность их перекрытия равнялась мощности пласта. Таков был «почерк» бригады. Семилетний план выполнили досрочно при высочайшей производительности труда. В 1966-м Миронова удостоили ордена Ленина.
- Какой это памятный день! – вспоминает Юрий Алексеевич. - Орден вручали в горкоме партии. И кто? Сам начальник «Кузбассугля» Владимир Павлович Романов! Вместе со мной получали ордена Трудового Красного Знамени первый секретарь горкома Михаил Иванович Найдов и управляющий трестом Владимир Макарович Сергиенко, наш легендарный тайбиннец. Получая орден, я сказал, что несказанно рад и что теперь, думая, как лучше оправдать эту награду, твердо решил окончить горный техникум. Ведь будучи грамотным специалистом, могу больше дать угля стране.
Необычность происходящего заключалась в том, что высшую награду страны Юрий заслужил в 30 лет. Такого «юного» обладателя ордена Ленина история рудника еще не имела. И, похоже, не имела никогда.
Щит идет на посадку
Ветераны рассказывали: случись какая авария со щитом – в самое опасное место забоя бригадир лез сам. Если беда пришла не в его смену, немедля спешил в шахту (жил неподалеку в своем доме возле террикона) в любое время суток. Однажды после отпалки щитовое перекрытие застопорилось. Прислушавшись на входной сбойке к звукам, доносившимся из углеспускных печей, Миронов понял: щит завис полностью. «Почему? – спрашивал себя Юрий. – Ведь все делали, как надо. Может быть, не взорвались какие-то шпуры?» Щит тревожно скрипел под навалившейся на него тяжеленной «подушкой». А вдруг связки секций не выдержат? Тогда щит разорвется – и пропал весь предыдущий труд: нет очистного забоя, нет добычи. Смена заканчивалась, и Юрий решил: в промежуток между сменами, когда на других участках горизонта не будут палить и не будет взрывов, должен попасть под щит, увидеть, на чем тот держится, найти ответ и принять решение. Приказал взрывнику не уходить. И полез вверх по печи, отбиваясь от сыпавшихся вниз кусков угля и штыба.
Сквозь угольную пыль разглядел: как и должно быть после отпалки, уголь с обеих сторон пласта отбит до торцов накатника. Сильно прогнувшись, щит огромным «пузом» опасно свисал в огромную яму. Связки стального каната стреляли, еле выдерживая такую нагрузку. Вот-вот лопнут – и конец щиту. Но почему он не хочет идти на посадку? Опыт подсказывал: значит, торцовые секции зажаты боковым давлением. Надо их садить, но это возможно сделать только взрывчаткой. Десять шпуров – полчаса работы. А щит грозно, со стоном скрипел. Сквозь накат сыпалась угольная мелочь. Надо успеть. Крикнул вниз товарищам, чтобы подали сверло, штангу. Инструмент подняли быстро. Миронов привычно захомутал петлей сверло, определил, где нужно бурить, и в темноте засвистела штанга. Бурил быстрее обычного, почти на весу удерживая себя и тяжелый инструмент.
- Заряжай! – скомандовал взрывнику, который с опаской ожидал развязки опасной ситуации.
Сам тщательно осмотрел взрывную цепь, выбрался из-под щита и лишь на минусовом штреке, ожидая взрыва, почувствовал, как страшно устал. Когда струя воздуха стремительно покатилась по штреку, Миронов понял: щит пошел на посадку.
Было и хуже.
… Мощный щит - 180 квадратных метров бревенчатого наката в несколько рядов - застопорился и ни в какую. Встала добыча. И надо же так – как раз накануне Дня шахтера. Праздник свой горняки всегда встречали ударными вахтами, а сейчас шахта «Тайбинская» и бригада Юрия Миронова выступили инициатором соревнования за достижение наивысших показателей. Да тут еще и первый секретарь горкома КПСС М. И. Найдов пожаловал на шахту. Спросил Юрия:
- Что намерены делать?
- Надо рискнуть - с подвесного трапа убрать все, что держит щит.
- А вдруг самопосадка? – заволновались руководители шахты: ведь тогда щит похоронит смельчака.
- Будь что будет…
На трап встал сам бригадир. Над ним нависла грозная махина щитового перекрытия. Всмотрелся: вот они, «клинья» породы, задерживающие движение крепи. Стал откалывать их кайлом. Бил и бил. Перекрытие сорило углем, трещало под давлением своей массы и «горы». И рухнуло вниз… Наверное, Юрий родился в рубашке, а может, сама природа щедра к отважным. Потрясенные товарищи обнаружили бригадира живым.
Добыча угля восстановилась, а Миронова после такого стресса спровадили в санаторий.
Если дали слово
В 1966-м бригада перешла на пласт четвертый Внутренний мощностью девять метров. Решили отрабатывать его спаренными щитами. Это метод увеличивал скорость отработки и, что еще очень важно, снижал потери угля в недрах. Цель видели - давать по 25000 тысяч тонн в месяц. Да вот беда: главный инструмент забойщика – сверло, но и оно несовершенно, быстро выходило из строя. Пласт, который отрабатывали, - с прослойками из твердых пород и колчедана, из-за них победит со сверла отскакивал. Когда побывал Юрий Алексеевич на ВДНХ, в первую очередь поинтересовался: «Есть ли в нашей стране или за границей более прочные буровые коронки?» Экскурсовод высказался так, что будто бы в Чехословакии есть. Недоумевал бригадир: почему тогда мы их не можем закупить? Писал письма угольным командирам.
Соревновались с бригадой Михаила Стрельбицкого (шахта №13) - переняли у нее крепление секций щита стальными кольцами. Принесло экономию времени и надежность в работе. Таков он был: ищущий, думающий, требовательный. Комсомольская молодость его сливалась со звуками «Марша коммунистических бригад». Верили и пели вдохновенно: «Если дали слово, мы не подведем. Счастье жизни новой на земле зажжем». Счастье зажигали, порой ошибаясь, исправляя промахи.
Во второй половине 60-х орденоносец Миронов замечал, что угасает в людях тот героический трудовой настрой. Стало много формализма в движении за коммунистическое отношение к делу. Спрашивал: «Как же так: число ударников в сравнении с 1959-м увеличилось, а шахта в долгах?» Размышлял: «Вот есть на шахте забойщик Н. И. Ширнин - ударник коммунистического труда. Его за пьянство перевели на нижеоплачиваемую работу. Наказание там отбыл, вернулся – и как бы ударником остался. Пострадал только материально, но не морально. А где же коммунистическое отношение к труду, к жизни?»
Помнил, как на комсомольском собрании он когда-то решили: всем членам ВЛКСМ добиться звания ударника коммунистического труда. Правда, споры были. Одни говорили: «Ничего из этого не выйдет». Оппоненты настаивали: нужно всем быть ударниками. На другой день в комитет понесли заявления: «Прошу принять в ряды соревнующихся». А ведь среди 200 комсомольцев немало было тех, кто не имел среднего образования, не ходил в школу, плохо осваивал профессию, не отличался честностью и непримиримостью к недостаткам, чуткостью по отношению к товарищам. Собрание заставило кого-то подтянуться, но 100 процентов не добились и, без сомнения, не могли добиться. Юрий тогда отстаивал свою точку зрения: так огульно нельзя подходить. Через годы убеждение только окрепло. Вот об этом, обеспокоенный, он (уже член горкома КПСС и депутат горсовета) и сказал на партийном собрании шахты. Парторганизация решила провести переаттестацию ударников и коллективов коммунистического труда.
С открытым забралом
Уже после награждения орденом у Юрия Алексеевича произошел конфликт с начальником участка П. А. Прошутинским. Судачили: мол, пустячный конфликт. В горячке всякое бывает: не смогли договориться два хороших человека. Однако Миронов по-иному воспринимал случившееся. Когда закладывали новый щит, он предупредил Павла Андреевича, что однорядовые секции не выдержат горного давления, и оно сломает перекрытие. Нужно монтировать двухрядные щиты. Начальник участка не прислушался. В октябре щиты пустили, а скоро забой оказался в аварии. Секции поломало, под щит опасно идти. Однако Прошутинский считал: «Работать можно». Тогда Миронов обратился к горнотехническому инспектору – тот остановил забой. Начальник участка посчитал поступок бригадира предательством: переступил через начальника шахты, нанес удар по авторитету передового коллектива.
Без разрешения инспекции стали «выруливать» остатки столба. Нависшая секция пошла вниз, получился воздушный удар. Забойщик М. М. Левин чудом уцелел, успев схватиться за предохранительную решетку, но был тяжело травмирован. Пострадавшего следовало зарегистрировать в медпункте и в 24 часа составить акт. Не сделали. Наверное, на участке решили скрыть травму. Миронов в те дни болел, но сразу узнал про несчастье и на следующий день навестил Левина, помог ему дойти до поликлиники и вернуться домой. Больше никто к рабочему не пришел. Павел Андреевич Прошутинский – молодой руководитель, перешел в отстающий коллектив 12-го участка, вывел его в передовые. Считал: щит был первый с гибким перекрытием, экспериментальный. Промахи возможны.
Миронов оценивал по другой шкале. В участковой стенной газете «Щитовик» он поместил свою заметку: «Наша партийная группа потеряла всякую организаторскую способность. Парторг Хисамов прогуливает. Коммунисты Федоров, Бирюков прогуливают… Необходимо провести собрание, решить вопрос с прогулами, пьянкой». Больше месяца висела газета – и никакого отклика. Партбюро шахты поручило одному из членов бюро провести на участке партийное собрание, но тот поручение не исполнил… Горько было Юрию Алексеевичу.
В 1968-м бригада блестяще работала, имея за полгода 11,5 тысячи тонн сверхпланового угля. А в июле щит попал в аварию, и появился долг - свыше 2000 тонн. У Миронова был отпуск, но он махнул на него рукой: «Потом. Сейчас некогда». Вернулся в шахту, в начале августа пошел уголь – по 800-900 тонн в сутки. «Люди изголодались по настоящей работе», - радовался Юрий Алексеевич и просил у руководства участка выделить еще одного подсобника - подносить аммонит, чтобы не сдерживать порыв и не снижать достигнутый уровень добычи. И в том, и в следующем году бригада превышала запланированный ей объем добычи угля, а 22 августа 1968-го добыла 1785 тонн – три суточных нормы.
Одни потеряли, другие обрели
В 1969-м Юрий Алексеевич сдержал данное слово и окончил с отличием горный техникум. Ему предложили возглавить участок, где он работал. Согласился. Под руководством нового начальника коллектив выполнял планы, но случилась неприятность – конфликт с главным инженером. Директор шахты был в отпуске, и главный вознамерился уволить Миронова. Юрий Алексеевич считал его не во всем правым и, не почувствовав на шахте поддержки, написал заявление на увольнение по собственному желанию. «Тайбинская» потеряла свою гордость, а шахта «Бирюлинская» в Березовском ее обрела. Все заново начинал орденоносец, и 27-летняя горняцкая биография на новом месте тоже получилась у него славная и кипучая. Трудился горнорабочим очистного забоя, горным мастером, заместителем и начальником очистного участка. Руководил профсоюзным комитетом шахты. Награжден медалью «За трудовую доблесть». И хотя последние сорок лет жизни Почетного шахтера Миронова отданы «Бирюлинской» и Березовскому, самые яркие события его жизни все-таки произошли на «Тайбинке», в пору комсомольской молодости и партийной зрелости.
Владимир МАРАКУЛИН