Туйметов Петр Ильич (1929 – 2005)


ТАК ПОДСКАЗЫВАЛО СЕРДЦЕ

Первая коммунистическая

В 1961-м году на шахте имени Вахрушева отмечали знаменательное событие, о котором проходчик Теймураз Авалиани, секретарь участковой парторганизации КПСС, посчитал важным рассказать во всесоюзном журнале «Советский шахтер». А произошло вот что.

Двумя годами ранее в кабинет секретаря партбюро шахты В. Лата зашли проходчик Петр Туйметов и лучшие люди его бригады: добродушный толстяк Андрей Грин, спокойный, никогда не унывающий Харис Хуснутдинов, шутник и балагур Петр Замулин.

- Вот наши обязательства, - Туйметов положил на стол исписанный тетрадный лист. – Будем биться за звание коммунистической бригады...

Весть о том, что бригада Туйметова первой на шахте включилась в соревнование за право быть коллективом коммунистического труда, быстро разнеслась по участкам.

- Молодцы! – говорили одни горняки.

- В герои метят! – ухмылялись другие.

Инициаторы в ответ на ехидные замечания становились еще сплоченней. Да и работали отлично. На доске показателей неизменно имели цифры со знаком плюс. Росло и уважение к ним. Когда выезжали на-гора, кто-нибудь с других участков обязательно интересовался:

- Ну, как сработали, ребята?

В коллективе шахты радовались успехам бригады. Вместе с ней досадовали, если что-либо не ладилось. А трудностей всем хватало. Особенно когда заговорили о создании комплексных бригад. Как-то во время отпалки мастер-взрывник Николай Бачин спросил у Туйметова:

- Ты не слышал: это правда, что в состав комплексных бригад и взрывники войдут? – и сам себе ответил: - Ничего из этого не получится.

Петр промолчал. Бачин отпалил и отправился заряжать забой в другую бригаду. Выгрузив уголь, проходчики отбурили приямочные шпуры, но взрывник все не возвращался, хотя по времени должен бы. Туйметов побежал за ним и увидел: Бачин все еще возился там с зарядкой шпуров. И только почти через час пришел в забой проходчиков.

- Вот тебе и ответ, Николай, - сказал ему Петр. – Если бы ты был у нас в бригаде, мы не простояли бы целый час.

Вскоре бригада Туйметова начала работать по-новому, а через небольшое время выступила инициатором еще одного дела – всем составом поступила учиться на слесарей:

- Мы должны уметь не только устранять мелкие неисправности в машинах и механизмах, но и вообще обходиться без слесаря.

А когда на город спускались сумерки, по улицам патрулировали люди с красными повязками дружинников. Среди них - Петр Туйметов и его друзья Вячеслав Борзов, Николай Жидкин, Петр Замулин.

… Прошли два года. В небольшом кабинете, тесно составив стулья, собрались члены шахтного комитета профсоюза. Рассматривали волнующий всех вопрос: будет ли присуждено инициатору соревнования высокое звание «Коллектив коммунистического труда»? Председатель шахткома В. Николайчик доложил:

- В прошлом месяце бригада Петра Туйметова выполнила план на 128 процентов, прошла сверх плана 12,5 метра горных выработок. Сейчас она трудится еще лучше. За два года в бригаде не было ни одного случая нарушения трудовой и производственной дисциплины…

Члены профкома всесторонне, придирчиво обсуждали, как выполнила бригада свои обязательства, каковы моральные качества каждого из ее членов. И решили: заслуживает звания коллектива коммунистического труда! Первой на предприятии. Это был радостный день для всех трудящихся шахты. Красочная «Молния», объявившая о событии, призвала горняков к новым свершениям.

Шахта – не курятник

Когда Петя окончил три класса, отец сказал ему: «Голова никогда еще не кормила чуваша. Чуваша кормили руки. Надо работать». Всю войну мальчишка трудился в колхозе, на быках пахал землю. В 1947-м попалось на глаза объявление: вербовали людей на шахты Кузбасса, семьям завербовавшихся обещали налоговые льготы. И решился Петр. Знал, что будет тяжело, но и в деревне будущего хорошего себе не видел. В теплушке почти два десятка суток ехал в Сибирь. Привезли в Прокопьевск. Направление получил на шахту имени Вахрушева. Утром его группа приехала в Киселевск. Всех тут накормили. И на следующий день без всякой учебы распределили по бригадам. Петра - крепильщиком на ремонтно-восстановительный участок. Новичок не оплошал, а позднее объяснял:

- Работа, можно сказать, знакомая, похожая на плотницкую. А к топору я с детства привычен. Пять лет в РВУ отработал. В 1962-м на шахте худо было с проходкой горных выработок, и нашу бригаду крепелей послали уклон проходить. Прошли. Главный инженер Котяхов посмотрел, покрутил головой, что-то пробурчал и ушел. Начальнику участка сказал: «Пусть и дальше штреки ведут». Так я стал проходчиком. Потом назначили бригадиром.

В середине 50-х годов бригаду уже Петра Туйметова называли одной из лучших на руднике. Так было и через десять лет, и через четверть века. Коллектив бил рекорды проходки горных выработок, о чем рассказывали не только местные, но и центральные средства массовой информации. Вот некоторые его тогдашние достижения.

1957 год. В июне бригада дала 170 метров минусового штрека – рекорд шахты. Октябрь – 132 метра с присечкой породы, или полтора месячных плана. Нормы выполняла на 120-130 процентов. Бригада удостоена второй премии всесоюзного соревнования.

1959 год, октябрь. 176 метров минусового штрека – рекорд шахты, держался три года.

План 1960-го выполнили 29 ноября, проведя 980 метров выработок основного направления. Туйметов принят кандидатом в члены КПСС.

В это время на шахту прибыли новые погрузочные машины УП-3. Одну получила бригада Туйметова. Учиться управлять ею пришлось на ходу. В отличие от знакомой машины С-153 новая оказалась менее удобной: пока стрела повернется, часть угля мимо вагонетки просыплется. Брали лопаты – подчищали. С одного борта выработки на другой станут перегонять – УП стойку заденет. Круга как не бывало – крепи заново. Сплошная мука. Туйметов даже к начальнику шахты бегал – просил, чтобы вернули им привычные С-153. Однако через некоторое время Петр отметил: а ведь новая машина значительно мощнее прежней «трясогузки». К тому же у нее двухстороннее управление, а это удобнее в работе. Сам потеплел к ней и товарищей настраивал. Прижилась машина у Туйметова, а затем и в других проходческих коллективах.

Петр сам умел работать и другим спуску не давал. Рассказывали вахрушевцы: случись, что кто-то из бригады плохо, не по паспорту закрепил выработку, - держись, нарушитель! Туйметов брал топор и со словами «Поставил тут курятник!» рубил стойки. Потому что беспокоился о безопасности товарищей. И заставлял виновного крепить заново.

Безвыходных положений не бывает

В июле 1962-го вышла в свет брошюра Туйметова «Так подсказывает сердце». Петру Ильичу было что рассказать коллегам по труду. Его бригада первой применила одновременную отпалку всего забоя. Дело было так. Взрывные работы сериями порождали много непроизводительных затрат времени и труда: вруб отпалили – надо проветрить забой. Остановка. Два нижних ряда отпалили – проветривание, остановка. «Верха» отпалят – опять то же. Когда появились в шахте новые капсюли короткозамедленного действия КЗД, проходчики побаивались их применять. Первым решился Туйметов. Обурили забой. Николай Бачин зарядил шпуры. Все вышли из забоя к взрывной машине.

- Давайте на счастье через плечо плюнем, - сказал Петр товарищам.

Плюнули.

- Ну, Николай, пали! - скомандовал бригадир.

Бачин крутнул. Туйметов не медля вслед за взрывом кинулся в загазованный забой, а вскоре выскочил и большой палец правой руки вверх поднял:

- Во оторвало! – и заплясал.

Товарищи тоже ринулись в забой и через минуту появились недоуменные, с затяжками в руках: взрыв вырвал четыре круга крепи. Всю оставшуюся часть смены восстанавливали крепление выработки, ни рубля не заработали. Но Туйметов не расстраивался. Видели товарищи: что-то замыслил. На следующий день бригадир велел Бачину взять аммонита на три ухода и капсюли КЗД. Три ухода – это больше двух сменных норм! Взрывник молча исполнил распоряжение. В забое проверили надежность крепления, тщательно обурили. Отпалили – получилось отлично! Три ухода взяли за смену и закрепили выработку, выполнив норму на 210 процентов.

Характерной чертой бригады было то, что люди не хныкали и не сидели сложа руки, если на пути возникла преграда, а искали и находили выход. Как-то дали смене Туйметова наряд, но предупредили: затяжек в забое нет. В шахте Петр увидел, что вагонетки с затяжками еще стоят возле ствола.

- Пошли к нам электровоз, - позвонил он диспетчеру.

- Нет у меня свободных электровозов.

Бригадир почти мгновенно отреагировал:

- Путь на наш участок свободен?

- Свободен.

- Тогда имей в виду: мы сами погоним вагон.

Три километра катили трехтонную вагонетку, но работой себя обеспечили, наряд выполнили.

Петр Ильич беспощадно наказывал нарушителей трудовой дисциплины. Ни родственные, ни приятельские отношения не помогали прогульщику. Говорил им: «Раз ты не считаешься с коллективом, то и коллектив тебя не пощадит».

«Идем на вы»

В 60-е годы была на шахте, можно сказать, эпоха проходческих бригад Г. Красько и Туйметова. Особо памятен Петру Ильичу был март 1963-го: обе они сошлись, что называется, лоб в лоб: решили побить шахтовый рекорд проходки вентиляционного штрека по породе, установленный год назад, - 202 метра за месяц. Но если Красько с товарищами хотел улучшить свое достижение, то туйметовцы жаждали доказать, что они не хуже соперников.

- Соревновались захватывающе, потому что и в нашей бригаде звенья состязались между собой, - вспоминал Петр Ильич через сорок лет. - Сначала вперед вышло наше звено Алексея Филиппова, затем наше же Виктора Борзова. А вот уже и мое звено опередило всех. В сутки бригада проходила по десять и более метров на взрывчатку. Дали 208, а Красько свой рекорд не побил.

В ноябре 1965-го провели 209 метров однопутевого штрека (тоже рекорд шахты) и снова превзошли бригаду Красько. Тогда проходческие комбайны имела только шахта «Карагайлинская». На других «вооружением» проходчиков была взрывчатка.

В августе 1967-го на шахте зазвучал марш «Октябрьский»: встречали бригады Туйметова (между прочим - ассистента знаменосца Киселевска)

и очистную П. Клинка, установившие рекорды предприятия. Первая провела 263 метра штреков по пласту Садовому, причем из-за простоя потеряла восемь суток, а вторая выдала из-под щита 21160 тонн угля. Наступил октябрь – и у Туйметова 351 метр выработок, рекорд рудника.

…Время словно не властвовало над Туйметовым. И через четверть века, как стал он трудиться в шахте, в 1973-м, со своим коллективом дал за один месяц два месячных плана – 250 метров конвейерного штрека. Бригада стала лучшей в комбинате «Прокопьевускуголь». И мастерство ветерана оставалось то еще. Крепь в его забое нельзя было выбить никакой отпалкой, и выглядели круги так, что хоть фотографируй их для учебного пособия. Чудеса в шахте творил. Петр Васильевич Максимец, начальник участка, отмечал в конце 90-х годов:

- Кто из нас тогда о себе думал? Петр Ильич Туйметов – работяга, каких трудно сыскать. Пайку на ходу ел. Только успели отпалить – он уже бегом в забой, чтобы время рабочее не терять. Сплавной лес придет – ох, как эту тяжесть поднимали! Вагонетки трехтонные с разминовки на разминовку сами по двести метров толкали, катали с квершлага на квершлаг. За смену выпалить и загрузить по 12 таких вагонеток – сладкого мало. «Какой жадный до работы!» - поражались горняки.

Случались и аварии в шахте. Были у Петра Ильича серьезные травмы. Однажды сразу восемь горняков «угорели» в забое: где-то палили, и струя шахтовой газовой смеси ударила в забой проходчиков. Туйметова выхаживала сама главный городской врач Мусохранова, всю ночь просидев у его постели.

На пенсию Туйметов вышел в 1979-м. Страстный грибник, он на своем «Москвиче» за сезон не раз успевал съездить в лес. Привозил полный багажник: и грибных дел был мастер! Любил читать газеты – на русском и на родном чувашском языке. В начале нынешнего столетия парализовало Петра Ильича. А могло этого не быть. Когда лесина сорвалась в бункер и ударила его по кости ноги (тяжелейшая травма), он по молодости не пошел в больницу: «Ладно, перехромаю». Вот и перехромал…

Владимир МАРАКУЛИН