Первый с краю
- Так, давай про рекорды. Как считаешь, нужны они, нет?
- У нас с советских времен идет: сегодня рекорд – завтра норма. И получается – все больше и больше нагрузка. Зачем рабочему такой рекорд? Потом жилы будет рвать за те же деньги – зачем ему это надо?
-...сказал, - ехидно и радостно подхватываю, - бригадир Мельник, бригада которого в марте в очередной раз сделала всероссийский рекорд…
- Я уже говорил: мы и не собираемся рекорды делать, - горячится Владимир Мельник, бригадир очистной бригады с шахты «Котинская», Герой Кузбасса. - Мы просто приходим и работаем. Ну, получился рекорд – и получился. Мы к нему не готовимся, к нему не стремимся. Это как на дороге: ровная – 120 едешь, ухабы – сорок ползешь. Когда есть условия, все работает, не ломается, все получается – почему не дать этот уголь?
На такой же, про рекорды, вопрос Александр Извеков, многие годы отработавший начальником участка в связке с Мельником, сказал иначе:
- Рекорды, может, и нужны. Для повышения уровня мастерства других рабочих. Для развития отрасли. Для повышения престижа профессии.
Когда спросил: может, благодаря каким-то уникальным условиям котинцы многократно добиваются просто немыслимых результатов, услышал:
- Они везде есть, условия. Но так просто они уникальными не становятся. На любой шахте их можно создать, если не плакаться, как у нас все плохо…
***
История «Котинской» началась в середине прошлого века. Впервые геолого-разведочные работы на Соколовском месторождении (здесь теперь добывает уголь шахта) были проведены в 1956-1958 годах. Разрешение на проектирование и строительство шахты было получено в 1993 году, через год на основной и фланговой промплощадках были заложены наклонные стволы, но потом до 2001 года все приостановилось. И лишь в марте 2004-го «Котинская» начала давать уголь.
Проектная мощность – до 3 миллионов тонн в год. Соответственно столько должна была добывать очистная бригада Владимира Мельника, потому как на «Котинской» всего один очистной коллектив. Оборудование - немецкий комплекс DBT, очистной комбайн SL-500, позади – семь лав, в них с помощью этой техники добыто 18 миллионов тонн угля.
«Котинская» из числа шахт, на какие можно водить экскурсии на предмет «ах, посмотрите, как уже бывает!» Постоянная схема транспорта с использованием перегружателей и самоходных электрических вагонов для транспортировки горной массы от комбайна до ленточного конвейера; напочвенная дорога тяжелого типа для перемещения тяжелых и негабаритных грузов; система аэрогазового контроля; система искробезопасной импульсной радиосвязи (впервые не только в Кузбассе, но и в мировой практике); очистные сооружения со стопроцентной очисткой воды (в области такого нет, в стране еще лишь на одном предприятии). Ну и так далее, и так далее…
Начинали со 170-180 тысяч тонн в месяц, к августу 2004-го выдали на-гора невероятных 260 тысяч... Из последних достижений – рекорд России по месячной добыче – 707190 тонн в марте 2010 года – на 72 тысячи больше собственного же рекорда 2008-го…
В нынешнем году в Кузбассе 13 очистных бригад за полгода добыли больше миллиона тонн «черного золота», единственная из них – бригада Владимира Мельника – перевалила за два миллиона – 2316 тысяч тонн…
Впрочем, на «Котинской» в чемпионах не только очистники. Большую добычу обеспечивают все службы, а на счету, например, бригады Александра Гарбузова есть рекорд страны – 807 метров выработки сечением 22,8 квадратного метра за месяц проходческим комбайном «Джоем».
***
Встреча у нас была назначена на первом участке, как выйдет со смены: первой его, Мельника, смены после почти двухмесячного отпуска. Пока ждал – было время рассмотреть многообразие дипломов-кубков-грамот, их на участке набралось десятки за шесть лет. Вон они, на фотографии за спиной бригадира.
- Ну и как там, - спросил, - Владимир Иванович, – они без тебя? Все в порядке?
- Нормально. С начала месяца больше трехсот метров проехали, тысяч триста дали… У нас вообще бригада хорошая. И у нас каждый звеньевой – как бригадир. Я всегда считал, что так и надо. Если людей приучить, что кто-то придет и сделает, не будет толку. У меня как-то было: ну, ты оставайся с нами! Я говорю: «Не, ребята. Или вы домой идите, я останусь, или вы остаетесь, а я пошел. Зачем это – и вы, и я тут? Сами себя уважать не будем». Так что у нас, я считаю, правильный подход – каждый должен отвечать за свои действия сам…
Ему сорок семь, сухощав, легок на слово и, что мне глубоко симпатично в людях, самоироничен. Вот, например:
- Да, работа такая, что есть чувство опасности. Правда, когда в шахту пошли, уже заранее понимали, что рискуем. Но я и на машине езжу на грани, люди даже иногда говорят: «Дурачок». Но мне так нравится. Вот и в отпуск ездили, я за рулем – трое суток, и уже на границе с Украиной...
Или вот еще:
- …и меня догоняет еще больший придурок, чем я. И встречная машина идет, а мне показалось, что он ко мне прижимается. Принял вправо, на обочину, а там плавный поворот, и я уже лечу в кювет… Машина четыре раза кувыркнулась. Выхожу из машины – боже ж ты мой, что же я наделал! Испугаться даже не успел, но так плохо на душе стало, так жалко машину…
К слову, «Тойота-корола» была из наградных. Он получил ее от собственников одним из первых. Сегодня наградные «тойоты», «десятки», «форды» есть у двух десятков мужиков с участка.
***
Александр Извеков, в 1986 году горный мастер, уверяет, что Мельника помнит чуть ли не с первой встречи:
- Запомнил сразу, потому что он выделялся. Он хотел работать, повышать свою квалификацию. А когда человек хочет работать, это видно…Да, хотел и работать, и зарабатывать… И вообще - бригадирами могут быть единицы. Мельник - организатор, профессионал, он чувствует комплекс, шахту чувствует. А бывает – человек тупо отработал в шахте 15-20 лет, знает что-то одно, и больше его ничто не интересует. А тут и ленточные привода, и схема доставки... Он умеет спросить. Он понимает людей…
Вообще-то Владимир Мельник из семьи, где горняков не было, одни хлеборобы. Родился в Винницкой области, после восьми классов пошел в индустриальный техникум, после армии два года вкалывал слесарем на экспериментально-механическом заводе и:
- …зарплата 120 рублей, а джинсы на базаре стоили 100. Что же я – у мамы, что ли, деньги буду брать на штаны? Хотелось нормально одеться, думать о будущем…
С несколькими приятелями отправился туда, где «платят деньги». Собирали живицу под Братском… Прикатили в Якутию добывать золото, но добрые люди подсказали: зря, сезон закончился, денег не будет… Захотели в город с понравившимся названием – Междуреченск, но на «Распадскую» приема уже не было, и компания отправилась на прокопьевскую шахту с красивым названием «Дальние горы»…
Двое из четверых так и остались в Кузбассе, сначала – на «Дальних горах», а потом перешли на «Котинскую», - Владимир Лоза, теперь полный кавалер «Шахтерской славы», и он, Мельник. Кстати, Владимир Мельник, один из самых «омедаленных» действующих бригадиров, имеющий среди прочего серебряный и золотой знаки «Шахтерская доблесть», орден «Доблесть Кузбасса», звание «Заслуженный шахтер Кузбасса», медали, звездочку «Герой Кузбасса», до «Шахтерской славы» первой степени пока не доработался.
Но это так, к слову.
Так вот, добывал уголь, в молодежно-жилищном кооперативе строил квартиру; в начале девяностых шабашил, чтобы прокормить семью в голодные годы; возглавил бригаду, когда погиб прежний бригадир:
- …погиб, глупый такой случай был, хотя все они, смерти, в шахте глупые. Предлагались разные кандидатуры, но двое отказались: возраст под пятьдесят, тяжело. А меня никто особенно не спрашивал, директор сказал: «Будешь». Но я сильно и не возражал… В деньгах разницы особой нет. Суеты, конечно, больше. Звеньевого, если что, не вызовут, а меня могут и ночью.
- Но, - зужу, - зато и слава твоя…
- Я никогда не говорю, что заработал эти ордена один. Это все они зарабатывают…
- Но крайний-то ты? И звездочка - твоя?
- Ну, - смеется, – крайний - я. И звездочка моя.
***
Про шахту можно рассказать много смешного. Как один из знакомых горняков после Австралии удивлялся: «Я только теперь понял, что всю жизнь проработал в аду». Как к ним в лаву упала речка с лягушками и пескарями, как мужиков смывало потоком, как начальник участка звонил директору: «Все, я их похоронил», как один из мужиков потом рассказывал: «Знаешь, как страшно было?! Хочется бежать, а не могу»… Да, тогда обошлось без жертв, жены сказали: «Увольняйтесь!», но не уволился никто.
Работать в шахте Мельник хотел бы не до пенсии, а пока не станет в тягость – примеров подобной судьбы вокруг не перечесть. Здоровье у него вполне под стать шахтерскому стажу, и фразка «если после сорока ничего не болит, значит, ты помер» наверняка про шахтера:
- Ну, пальчик ломал. Менял три диска межпозвоночных, три года уже прошло: рука начала усыхать, обратился к врачу, снимок сделали, надо заменить диски. Опоздаешь – может не восстановиться... Поверил доктору – восстановилось… Вот сустав начал разрушаться, сказали: работай, пока можешь. А потом зафиксируем, чтобы не вращался…
И так далее по мелочи.
Самые великие примеры для Мельника – мужики, вкалывающие рядом после травм да аварий, такие как полный кавалер «Шахтерской славы» Владимир Лавренюк. Того однажды засыпало углем: вылез чужой «косяк». Остался жив и: «…поломанный весь, но крепкий такой мужик, не боится ничего. Идет и работает!»
Странные, короче, люди, эти шахтеры. И он, Владимир Мельник, один из них. Бригадир. Один из многих. Хоть и крайний.
Игорь АЛЁХИН
Прокопьевский район