Архив 2008-2014 » 2012 | 01 Январь-февраль

Степан Васильевич Цыщук: «Где юмор, смех – там и работа»

— Оформился забойщиком на «Северную» И там проработал вплоть до 1989 года. Ушел с работы подземного раздатчика, — рассказывает заслуженный бригадир шахты «Северная» Степан Васильевич Цыщук

Сам он вспоминает трудовую биографию так:

— Когда переводили в пятый класс, директор школы, где я учился, сказал: «Идите в ФЗО (школа фабрично-заводского обучения. — Прим. автора) или в ремесленное училище — после войны будете доучиваться». Я пошел в ФЗО. Шесть месяцев проучился, потом мастер повел на экскурсию в шахту. Пробовал там бурить, колоть — понравилась мне эта работа. Оформился забойщиком на «Северную». И там — вплоть до 1989 года. Ушел с работы подземного раздатчика, — рассказывает Степан Васильевич Цыщук.

Сегодня ему 83. Понятно, здоровье дает сбои. Поэтому в комнате его дочь, Зоя Степановна. Она помогает отцу расслышать вопросы, иногда вытирает слезы, ведь многие воспоминания будоражат душу Степана Васильевича. Они порой лишены хронологической логики, но, с моей точки зрения, — тем и сильны. Ведь я слышу то, что запомнил заслуженный горняк сильнее всего. Самые важные эпизоды его жизни. Поэтому оставляю последовательность беседы почти нетронутой. Его право расставлять акценты в жизни.

— Это было 2 февраля 1942 года. Мне еще 15 не исполнилось. Шахты, впрочем, никогда не боялся. Работал на втором горизонте, 360 метров. Под взрыв попадал. Тогда 53 человека погибли, в 1947 году. Причина аварии? Новые троллейные машины из Америки получили. А шахта была сверхкатегорийная, с повышенным содержанием метана. Машины ехали по ней, искрили, как трамвай. Большая искра дала взрыв, люди погибли. Я уже горным мастером был. С людьми в забое находился. Но выбрался. И еще двое со мной. (Про то, что спас от смерти забойщиков Рядцева, Кондратенко пенсионер не говорит! — Прим. автора).

В 1948 году обвал случился. Снова 20 человек засыпало. А я жив! Шахта «Северная» похоронила черт знает сколько людей!

Но работать было необходимо. Государство хорошо нас поддерживало. 120% выполняешь, а, по сути, это была норма в столовой стакан сметаны дают каждый день. Шпик-сала. Мне родителей кормить надо, они старые были, за 70.

Старшие сыновья из семьи Цыщук уже были на фронте. Туда же добровольно отправилась и старшая сестра. Мальчишка оставался единственным кормильцем дома. Да беда — ногу как-то сломал, большой кусок угля лодыжку расплющил. Отлежался, зажило, снова на шахту. Перевели на работу попроще, «в вентиляцию».

— Зарабатывал всегда хорошо. Помню — 2 500 рублей, в забое —

3 000. Сколько было у других, не знаю. Но нам вполне хватало. Так и жили втроем.

— В забой пришел из ФЗО./ Мне было лет всего 15./ Была война,/ И над страной тогда был черный дым./ С тех пор уж много лет так быстро пролетело./ Я не заметил./ Стал совсем седым,/ Хотя и руки сплошь болят/ И сердце щиплет,/ и голова кружится иногда./ С любимою профессией шахтера/ остался всей душой и навсегда./ Не помню,/ сколько угля я добыл под землей,/ Не помню,/ сколько отработал я подземных всех полей./ Я получил почетного шахтера/ И кавалером стал почетных степеней./ А сколько обучил я молодежи,/ Какие трудные проделал с ней в пути./ Свой опыт передал им,/ свои знанья,/ а под конец пришлось по старости уйти.

Степану Васильевичу удобнее рассказывать про свою жизнь в стихах — а почему бы и нет? Все сегодня обдумано, проанализировано, расставлено по порядку. Стихи рождались всегда. Они, разумеется, нигде не записаны и публикуются впервые. Очень хотелось бы, чтобы он успел увидеть их на страницах журнала…

— У меня такое ощущение, что отца я помню с первого момента рождения, он всегда был со мной, — рассказывает дочь, Зоя Степановна. — Про рабочие качества говорить не буду, сами видите награды на пиджаке. И это еще не все, кое-что потерял по молодости. Одно время даже хотел все выкинуть, мол, строй переменился, а мне эти награды прежняя власть дала. Но хочу сказать про другое. Он жил полноценной жизнью все время. Работал как вол, играл на баяне, пел. Сейчас, правда, руки после инсульта не слушаются. Был заядлым рыбаком, обеспечивал всех соседей рыбкой, охотился, шишковал. Очень разносторонний человек.

— «Баллада про Степана» — произведение, которое Степан Васильевич традиционно исполнял на концертах в ДК шахтеров, — продолжает рассказ Борис Сергеевич Язовский, председатель Совета ветеранов шахты «Северная», — стихи, правда, были немножко нелитературные, без обработки, но главное — смысл. Все было взято из жизни. Как молодой пришел на шахту, как осваивал профессию, как работал наставником. Когда собирались в 2005 году, после принятия решения о создании Совета ветеранов, он, естественно, приехал с баяном и хохмил так, что за животы держались. Он знал баек и анекдотов не меньше, чем Никулин. Юморист по жизни. Если бригадир Степан Васильевич на смене, вокруг хохот, а там, где смех, там и работа.

Руки и ум бригадира всегда были в творческом поиске. Временное крепление в забое — его изобретение, простое и надежное. Цыщук неоднократно участвовал в чемпионатах «Лучший по профессии». За 6 часов работы в очистном забое на отбойный молоток выдавал рекордную добычу — 130 тонн угля. Постоянно завоевывал звания абсолютного чемпиона шахты.

Зоя Степановна:

— Когда я была маленькая, жили в частном доме: мама, папа, сестра. Огородище был. Поросята, куры, гуси. Мама в военные годы работала на заводе, а потом отец сказал ей: «Расти мне здоровых дочерей дома».

— Расскажите, как с будущей женой познакомились? — задаю вопрос Степану Васильевичу.

— Однажды повстречался я с девчонкой,/ Тогда всего 20-й год мне был./ За ласку, за заботу и за нежность/ ее однажды вечно полюбил./ Всю жизнь мы с нею вместе прошагали,/ ее я звал подругою своей/ Для родины своей мы воспитали/ трудолюбивых двух хороших дочерей.

— А что сталось со старшими братьями, сестрой?

— Все вернулись с фронта домой, но сегодня никого нет в живых. Пока они были рядом, жили дружно.

Семья шахтеров до странных лет перестройки (которую, как ни парадоксально, сами шахтеры инициировали) считалась состоятельной «ячейкой общества». У первых на всей улице был телевизор, у первых — мотоцикл. Дочерей воспитали, образовали, воспоминания у них о тех годах — «до 90-го» — самые приятные. А сегодня что получает заслуженный шахтер?

— Если считать без выплат по состоянию здоровья (доплату за инвалидность) — около 15 000 рублей. Правда, в этом месяце 100 рублей добавили. Я считаю, это немного. Наградами вся грудь отца усыпана: ветеран труда, почетный шахтер, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, знака «Шахтерская слава» трех степеней, — мнение Зои Степановны.

— Помогает губернатор. Недавно 5 000 рублей «премии» получил, — это говорит уже сам шахтер. — Не забывают. Спасибо.

Не упоминает он мне о том, как переживал, что забыли поздравить с Днем шахтера. Подзабыл в момент нашей беседы, разволновался. Но дочь помнит, чего это стоило. Подходил к двери, ждал почтальона, открытку, письмо… Возраст такой, что ведет себя порой, как ребенок.

— Почему вы хотели награды выбросить? Не приняли новый строй? Не нравится жить в сегодняшнем мире, обществе? — спрашиваю заслуженного пенсионера.

— Почему нет? Нравится. Как сыр в масле у дочери катаюсь. Ем да сплю. Она очень обо мне заботится. Книги немного читаю, телевизор смотрю, в карты играю с приятелем с первого этажа. Здоровья бы прибавить, но это уже вряд ли получится.

Лариса Филиппова

Главная » Главная » 2012 | 01 Январь-февраль » Степан Васильевич Цыщук: «Где юмор, смех – там и работа»

Просмотров всего 2567861 сегодня 254 вчера 514 сейчас 9