Горбачев Дмитрий Тимофеевич
- Поле шахты «Бутовская», когда я на неё пришёл, представляло собою замкнутую синклиналь с запасами от силы года на три-четыре, после чего должна была закрыться. Так начинает свои воспоминания о работе на этой шахте Дмитрий Тимофеевич Горбачёв. Закрытие угледобывающего предприятия – такой же естественный процесс, как пуск, и эксплуатация. Тем более, что «Бутовская» была одной из десятков шахт, пущенных в годы войны, когда главным требованием было как можно быстрей дать уголь. К слову, утверждённый 25 декабря 1941 план требовал заложить в одном только 1942 году в Кузбассе 14 шахт, ввести в эксплуатацию 6 крупных и 21 шахту малой мощности. Среди пущенных была и «Бутовская». Но прошло уже около десятка лет, и она была близка к отработке нарезанных в войну запасов.
«БУТОВСКАЯ», «ЧЕРТИНСКАЯ» И ВЕСЬ КУЗБАСС
Дмитрий Тимофеевич ГОРБАЧЁВ
- Поле шахты «Бутовская», когда я на неё пришёл, представляло собою замкнутую синклиналь с запасами от силы года на три-четыре, после чего должна была закрыться.
Так начинает свои воспоминания о работе на этой шахте Дмитрий Тимофеевич Горбачёв. Закрытие угледобывающего предприятия – такой же естественный процесс, как пуск, и эксплуатация. Тем более, что «Бутовская» была одной из десятков шахт, пущенных в годы войны, когда главным требованием было как можно быстрей дать уголь. К слову, утверждённый 25 декабря 1941 план требовал заложить в одном только 1942 году в Кузбассе 14 шахт, ввести в эксплуатацию 6 крупных и 21 шахту малой мощности. Среди пущенных была и «Бутовская». Но прошло уже около десятка лет, и она была близка к отработке нарезанных в войну запасов.
- Я был назначен туда главным инженером, - начальником шахты стал потом, в 1954-м. Пришёл, осмотрелся. И не захотелось закрывать шахту,- она сможет работать и дальше, на новом участке, Боровушинском - Втором. Сели мы с маркшейдером Лёней Западинским искать варианты: заложить два ствола, один из которых на фланге – там, на выходах, действовали маленькие гортоповские шахты, не помню названий. Соединить эти стволы квершлагом для вскрытия «Кумпановского», «Конгломератового» и других пластов с коксующимися углями…
Огромной ошибкой было бы сказать, что капитальные работы такого объема, как проходка ствола или квершлага, стоившие огромных денег (по сути это была реконструкция) могли начаться по воле вчерашнего дипломника и его единомышленников того же возраста. Так бывает только в чьих-то хвастливых воспоминаниях, на деле же было всё так, как это было.
Идея, оформленная в виде предложений и расчётов, была оценена, в неё были внесены поправки, после чего она попала в большие штабы. Сначала планы прошли через сито в тресте, потом получили одобрение таких авторитетных специалистов, как главный инженер комбината «Кузбассуголь» Николай Иванович Линденау и начальник комбината Герой Социалистического Труда Владимир Григорьевич Кожевин. И только после этого началась проходка стволов, других выработок и закрутилось всё остальное.
Одновременно с этим молодой начальник шахты внедрил двухслойную отработку пласта «Неожиданного-2». Попутно приступил к ликвидации ручной посадки лав – сегодня, только ветераны помнят посадчиков, опытнейших и смелых до бесшабашности мужиков с их топорами на длинных топорищах. Самые уважаемые на шахте люди имели самую высокую зарплату и самую короткую жизнь. Они теми топорами подрубали стойки в отработанной лаве, чтоб вызвать обрушение кровли, после чего без опаски вести добычу угля далее. Разумеется, при ручной посадке случалось всякое, в том числе и преждевременные обрушения, когда посадчик ещё не успел покинуть гибельную зону…
Горбачев одним из первых предложил внедрять посадочные лебёдки: стойки в лаве начали тянуть, ломать-валить тросами. При нём же начали садить лавы взрывчаткой.
- А в один прекрасный день, - говорит Дмитрий Тимофеевич, - управляющий трестом «Кемеровоуголь» Владимир Алексеевич Малючков вызывает и даёт, как он сказал, боевое задание. Начать вскрытие Кедровского месторождения, это за несколько десятков километров. И вот в 1954 через тайну пошли тракторы, пошли люди, потянули ЛЭП - линию электропередачи, доставили на место шагающий экскаватор, и летом 1955 МАЗы свалили первый уголь на шахтовый склад. Самостоятельным карьером, а далее - разрезом Кедровским - этот участок станет потом. Первое же время это был участок открытых работ шахты «Бутовскакя». Шахты, которая благодаря инициативе молодого директора не была закрыта, и получила свой второй рабочий век, который длился ещё сорок лет. И нынче, уже после закрытия в спешные 1990-е, она вновь восстанавливается, у чистенького бытового комбината вновь рядами - машины, дожидаются хозяев со мены.
Разумеется, тогда, в середине пятидесятых, руководство не могло не заметить боевого начальника, засидеться на месте ему дали, Кожевин «мобилизовал» его на пуск «Чертинской-Южной» (позднее «Новая») на Беловском руднике. Три месяца новый начальник шахты провёл в лихорадочной предпусковой обстановке, знакомой многим его сверстникам по той эпохе, когда «ни дня, ни ночи», - то была эпоха, когда шахты вводились по несколько в год. Всякое бывало при тех пусках. Конкретно у них на «Чертинской-Южной» акт был подписан 18 января 1956, строители ушли на новые трудовые победы, а 28-летний начальник Д.Т. Горбачев, главный инженер А.В.Молев и главный механик М.Я.Баскелович остались с горсткой специалистов в чистом поле за десяток километров от посёлка с весёлым названием Новый Городок.
«Веселье» на шахте не могло не начаться с первых же дней.
Ясное дело - в ответ на приказ выделить «наиболее квалифицированных рабочих и специалистов для освоения проектных мощностей нового предприятия» руководители окрестных шахт выделили «самых-самых лучших». Встреча с одним из таких не заставила себя долго ждать, Горбачёв в штреке наткнулся на парня: тот сидел у раскрытого пускателя и любознательно тыкал отверткой внутрь. Когда опешивший начальник шахты поинтересовался, что он ищет в пускателе, парень на голубом глазу бормочет что-то вроде «послали за энергий», или как там в анекдоте?
Выгнать его было нельзя, людей нет, приходят устраиваться в основном искатели счастья, выгнанные отовсюду. А также прибывает контингент из досрочно, а также условно и просто освобождённых.
Но подтягивались и толковые ребята, забойщики, проходчики…Таким начальник шахты имел возможность выделить квартиру в божеские сроки. И дела начали налаживаться. Шахта проектировалась как механизированное угледобывающее предприятие завтрашнего дня, - какие уж тут бутовские посадочные лебёдки!
Всё здесь было по-другому. Забои оснащались комбайнам ЛГД и «Донбасс», уже через год по пласту № 2, в 20-й лаве состоялось испытание первой гидравлической крепи МЛК, из-под неё начали выдавать до 20 тысяч тонн угля в месяц. А самое главное, мехкрепь дала возможность убедиться: добывать уголь можно в гораздо более безопасных условиях!
В 1958 был установлен первый всекузбасский рекорд. По Третьему пласту отработали лаву 21 широкозахватным комбайном ЛГД с индивидуальной крепью, и превысили суточную добычу в 1000 тонн. Кто будет писать историю движения первых в Советском Союзе бригад-тысячниц, пусть не забудет бригаду Лукьянова с «Чертинской-Южной».
Дальше-больше. Бригада Н.Черкасова первой в стране освоила в работе узкозахватный комбайн К-52 с индивидуальной металлической крепью. Это была техника нового технического уровня, этим комбайнам была уготована долгая рабочая судьба. В 1961 на этом комбайне бригада Н.Лазуткина установила первый Всесоюзный рекорд, а шахта вышла миллионный рубеж добычи, вместо 750 тысяч по проекту. А в 1962 состоялся первый мировой рекорд: бригада Малютина при отработке лавы рабочей мощностью пласта 1,35 метра и при длине лавы в 120 метров выдала комбайном с индивидуальной крепью за месяц 50212 тонн угля. Затем пошла череда новых освоений техники, но всё это продолжится уже без него.
Дмитрий Тимофеевич станет к тому времени главным инженером треста «Кемеровоуголь».
- Алексей Степанович Ременский, управляющий трестом, уговаривал остаться: «Героем точно будешь»! И действительно, мой преемник Сергей Тихонович Лазарев - он на «Бутовской» был толковым начальником участка – действительно стал Героем Социалистического Труда…
И в один прекрасный день он вошел в кабинет, который ровно 20 лет назад покинул перед новым назначением его отец, Тимофей Федорович Горбачев. Даже рабочий стол стоял тот же самый, даже кресло! Судьба, видимо, иногда любит преподносить сюрпризы… Работа в этой должности запомнилась ему ещё одним рекордом:
- На шахте «Березовская» мы так организовали добычу угля из одного комплексно-механизированного забоя, что вышли на мировой рекорд. Бригадир Г.И. Конончук был за это удостоен зва¬ния Героя Социалистического Труда.
Потом он на долгие годы - директор «Сибгипрошахта», потом Москва, назначение на должность начальника Всесоюзного объединения «Зарубежуголь», а завершит он служение его величество углю в Институте Горного Дела им. Скочинского.
В книге, «Земляки», изданной московским Землячеством Кемеровской области, Дмитрий Тимофеевич так суммирует своё отношение к Кузбассу:
«Отец - главный инженер шахты «Центральная» (позднее «Ка¬питальная» №1) в Осинниках - много внимания уделял механизации гор¬ных работ. Первый конвейер, первую врубовую машину, первый элек¬тровоз пустили на шахте под его руководством и при его непосредствен¬ном участии. Было мне лет шесть, когда на шахте пустили электровоз. Было очень торжественное событие, отец взял меня с собой. Вместе с ним я въехал в штольню на первом электровозе. Конечно, было страшно, и отец понял это. Обняв меня, он сказал: «Не надо бояться. Шахта не любит трусов. Она требует к себе почтительного отношения и уважает умных и сильных людей». По сей день помню, как он это сказал. Наверное, впервые я почувствовал гордость за отца. Он оставил глубокий след на родной Кузнецкой земле, начав с ещё с проекти¬ровщика горной группы Кузнецкстроя. В войну трудился на самом главном направлении, на добыче коксующихся углей, в том числе, главным инженером треста в Осинниках, который к концу войны увеличил добычу в полтора раза!
В большом архиве отца - звезда Героя Социалистического Труда, Диплом лауреата Сталинской премии, ордена и медали, авторские свидетельства, большая монография «Разработка уголь¬ных месторождений Кузбасса» в соавторстве с Д.А. Стрельниковым и В.Г. Кожевиным. И по сей день, она служит студентам, производственникам, проектировщикам и работникам науки.
А вот пожелтевшая фотогра¬фия деда. Тамбовский крестьянский парень Федор Горбачев по¬ехал на поиски счастья в Сибирь по только что построенной транссибирской железной дороге. Он узнал, что на Анжерских копях нуж¬ны рабочие. Но проработал всего два года, попал в аварию и, получив серьезную травму, вынужден был уйти с шахты. Но именно он положил начало шахтерской династии Горбачевых...
Смею надеяться, что и я оставил, пусть не очень глубокий, но все же свой след на этой земле. Потом я защитил диссертацию и получил звание доцента Кемеров¬ского политехнического института, стал директором крупнейшего в отрасли института «Сибгипрошахт». Занимался перспективным развитием шахт и совершенствованием разработки крутонаклонных пластов передвижными щитами и механизированными комп¬лексами.
Возглавляя проектный институт, участвовал в создании таких флагманов угольной промышленности Кузбасса, как шахта «Распадская», угольный разрез «Бачатский», обогатительная фабрика «Си¬бирь» и других. Стал автором 130 научных публикаций, получил 40 свидетельств об изобретениях...
На шахтах, в проектной организации и в Институте Горного Дела СО АН СССР работал и мой младший брат Алексей. К сожалению, он рано ушел из жизни».
Почему-то Дмитрий Тимофеевич не упомянул имени матери, Елены Дмитриевны, выпускницы строительного факультета Томского технологического института 1930 года. Она многие годы проработала проектировщиком института «Востокшахтопрош» при застройке Кемерова, Прокопьевска, Осинников.
Не сказал о дочери Елене, сотруднице одной из угледобывающих компаний. И о муже Елены Дмитриевны, горном инженере Сергее Владимировиче Шатирове, который представляет Кузбасс в Совете Федерации Федерального Собрания России. Он является там первым заместителем председателя комитета по промышленности Совета Федерации. Кто-то, как принято, подсчитал общий стаж Горбачевых в горном деле, число лет перевалило за сотню.
… Поучив к Дню шахтёра «Почётную Грамоту» за подписью руководства шахты «Анжерская Южная», он был несказанно тронут. В Грамоте было сказано о его большом вкладе, были там и другие тёплые слова, вроде бы привычные, подобающие празднику, но задели они самые дальние ниточки души. Почему?
- По очень простой причине, - отзывается Дмитрий Тимофеевич, - этот знак внимания я получил в 2010 году. Моя деятельность в угольной отрасли началась более 60 лет назад, и основная часть жизни прошла в Кузбассе. Хотя почему прошла? По сей день имею честь состоять членом совета директоров компании «Промуглемет», являюсь там консультантом, вижу, что мои скромные познания об особенностях залежей северного Кузбасса продолжают приносить помощь. Не забыт я и властями Кемеровской области, удостоен, наград и других знаков внимания. Теперь, получив на 84-м году жизни «Почётную Грамоту» шахты, вижу: они считают меня членом своего шахтёрского коллектива. А что можно поставить выше и почётнее такого звания?
Награжден орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медалью «За трудовую доблесть», знаком «Шахтерская слава» всех трех степеней, Золотым знаком «Шахтерская доблесть», медалью «За особый вклад в развитие Кузбас¬са» II степени. Заслуженный работник Минтопэнерго России.
Виктор КЛАДЧИХИН