Боровиков Владимир Трофимович

Владимир Трофимович – первый начальник Краснобродского карьера – первого разреза, построенного в Кузбассе. Свое доброе слово об этом далеко не рядовом человеке припасено у каждого, кто его знал. …А тогда, в 1947 году, разрез начинался с шести армейских палаток, первого колышка, забитого в мерзлую землю и агитации селян на строительство...

Забой первых дней

Трудовые будни 1940-х

Трудовые будни 1940-х

С сыновьями

Митинг. Слово о первому начальнику разреза

Территория Краснобродского карьера. Контора

САМЫЙ ПЕРВЫЙ

Владимир Трофимович БОРОВИКОВ

« - Возили уголь в Трудармейку, на станцию, норма 12 ходок за смену. Владимир Трофимович, видимо, решил, что при всей напряжённости резервы у автомобилистов всё равно есть. И однажды появился на железнодорожном переезде лично, при аккуратном бидончике и такой же аккуратной кружечке. И пояснил, что каждый, кто обернётся не двенадцать, а тринадцать раз, получит право приложиться к кружечке. Кружечка, наполненная твёрдой рукой начальника, вмещала ровно 150 граммов спирта!

И прав оказался начальник, внутренние резервы у ребят сыскались незамедлительно, даже свои рекордсмены быстренько выявились. Правда, кружечка наливалась уже не на переезде, а выдавалась после смены в столовой, в виде бесплатного дополнения к обеденной карточке. И потом, когда 1 января 1948 карточки отменили, положенный обед остался и прицеп к нему в морозное время – тоже».

Так вспоминал ветеран разреза «Краснобродский» Николай Фёдорович Репецкий о начальнике строительства и первом начальнике Краснобродского карьера Владимире Трофимовиче Боровикове. И надо думать, что своё слово об этом далеко не рядовом человеке было припасено у каждого, кто его знал и помнил.

Помнили и о том большом деле, что развернулось в послевоенные годы севернее Киселёвска. «Будучи начальником шахты № 5, я закладывал его как участок открытых работ нашей шахты, - рассказывал Герой Социалистического Труда Владимир Павлович Романов. - Здешние особенности как раз в том и состояли, что открытым способом началась отработка целиков на действовавших шахтах. Поэтому первые разрезы как бы сами собой оказались на чужих горных отводах и век свой отсчитывают от тех закопушек – разрез имени Вахрушева, разрез «Киселёвский», разрез № 8 в Прокопьевске… Так оно начиналось».

15 октября 1947 состоялось заседание бюро Киселёвского райкома партии с повесткой дня: «О мобилизации колхозников района на вскрытие угольного месторождения». Потому что свободной рабочей силы в истощённом и обескровленном войной Кузбассе просто быть не могло. 17 октября на пленуме Киселёвского райкома выступил первый секретарь Кемеровского обкома партии К.Ф.Колышев, и поставил перед районной парторганизацией задачу – встретить новый 1948-й год первой тысячей добытого краснобродского угля.

Листаем газетные заметки о первом колышке, забитом в мёрзлую землю на месте будущего предприятия: «Непосредственное участие в торжествах принимал участие начальник шахты тов. Романов В.П. А в ноябре секретарь обкома ВКП(б) тов. Колышев Е.Ф. пригласил к себе начальника шахты № 7-а треста Кагановичуголь» тов. Боровикова В.Т. Беседа проходила в правительственном вагоне на станции Акчурла в присутствии начальника комбината «Кузбассуголь» тов. Воробьёва В.И. Тов. Боровикову объяснили о тяжёлом положении с углём в стране, а затем предложили перейти на новое место работы, т.е., на освоение Краснобродского угольного месторождения».

Созданный райкомом координационный совет взял на себя задачи более приземлённые и конкретные – мобилизовать из колхозов 100 подвод, 2300 рабочих для погрузки породы, расквартировать людей, наладить питание и организовать круглосуточную работу. В деревнях Караульной, Красный Брод, Новоалександровке, Карагайле и Новосергиевке координационный совет провёл сходы об оказании помощи на вскрытии пласта. На каждую деревню было установлено задание на выделение гужтранспорта и людей.

У начальника строительства – свои задачи, он поехал в трест, получил инструмент, инвентарь. Шесть армейских платок поступило в «Красноармеец», в одной открыли кузницу, в другой сложили инструмент – лопаты, кувалды, железные клинья, в третьей сделали раскомандировку, в остальных поселили первостроителей.

И, не мешкая, вперёд! «Кузбассшахтострою» уже передан проект, разработанный «Мосуглепроектом», в октябре колышками обозначены контуры будущего первого участка, и 23 ноября начались вскрышные работы. К слову. Почему именно здесь? Среди краеведов существует предание, что место выхода пластов было указано великим геологом Яворским, Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, который был участником исследований бассейна ещё по заказу Копикуза в группе знаменитого Лутугина. Главный геолог «Краснобродского» И.Ф.Терентьев писал, что месторождения Краснобродское и Новосергиевское были открыты в 1935 Б.Крупенниковым, а исследования продолжил перед войной И.Молчанов. В годы войны Киселёвская геологоразведочная партия треста «Кузбассуглеразведка» провела предварительную разведку на пригодность открытой добыче, и результаты этих работ тесно связаны с именем Г.А.Селятицкого, будущего гендиректора «Запсибгеологии», Героя Социалистического Труда. Именно по результатам его краткого отчёта и был заложен разрез.

…Грунт к октябрю уже промерз на полметра, установились морозы. Снег на окрестных взгорках ещё не глубок, и эту мерзлоту ребятам и предстояло выламывать, грузить на сани в короба, и отвозить в сторону, куда десятник скажет. Один ставит клин, другой по нему кувалдой, третий готовит лопату, работа вроде нехитрая, но замёрзнуть не даёт. Нехитрая, а к сумеркам один сделал столько, ходок, другой в полтора раза больше, так что зарплату каждый получает свою. Зарплату – ежедневно, вечером! Ребята, знавшие до этого только колхозные трудодни, такую систему очень оценили, И многие остались здесь насовсем.

Было организовано соревнование, победители поощрялись талонами на дополнительное питание, и получали по 100 граммов спирта. Упомянутый координационный совет выпускал «Боевые листки», газета «Путь Ленина», как положено, держала руку на пульсе, ударников весь район знал. Жаль, конечно, но многих уже нет сегодня, и в первую очередь, интересно было бы поговорить с самим начальником, но век человеческий не безмерен. Зато сохранились письменные воспоминания Владимира Трофимовича, и мы к ним не раз вернёмся. Вот первое:

«Для вывозки породы был проведён хронометраж и установлена норма в 30 коробов на рабочую смену. Управляющий трестом тов. Дмитриев в помощь для организации материального обеспечения выделил Ануфриева, который в дальнейшем стал помощников начальника разреза. Полученный груз он сопровождал до деревни Красный Брод на бульдозере. Бульдозером управлял Юдин, он и стал по прибытии экскаватора ОМ-201 первым машинистом экскаватора. 20 декабря 1947 после окончания ФЗО № 106 при шахте № 5 группа забойщиков в количестве 22 человек, в том числе Синицын, Кашлев, Плотников, Сорколетов, Агапов, Чумаков и другие прибыла на карьер. По прибытии на место установили в указанном месте палатку, оборудовали её и стали жить и работать. Работали эти парни до своей старости, даже будучи на пенсии, честно и добросовестно трудились на рабочих местах.

Из колхозников, оставшихся работать, была создана строительная бригада, которая на борту разреза построила контору (она существовала до 1957 года), столовую, четыре одноквартирных дома из бруса для жилья».

Закипела работа на будущем угольном предприятии, и здесь весьма уместно привести ещё один документ, он хранится в областном архиве. Это записка первого секретаря Кемеровского обкома ВКП(б ) Е.Ф.Колышева председателю Совета Министров СССР И.В. Сталину.

«Считаем необходимым внести предложение о развитии в Кузбассе добычи угля открытым способом… В Прокопьевском, Киселёвском и Беловском районах вблизи железных дорог имеются разведанные участки с мощными угольными пластами и небольшими наносами, разработка которых может быть успешно организована открытым способом. Так, Краснобродский разрез в 8 километрах от Томской дороги, имеет пласты мощностью в 35, 26 и 24 метра при высоте наносов от 0,5 до 5 метров и располагает запасами угля до глубины 25 метров, т.е. в несколько миллионов тонн. Зиминский разрез в Прокопьевском районе находящийся в 800 метрах от железнодорожной ветки на шахту «Зиминка», имеет пласт мощностью в 6-15 метров и располагает запасами угля до глубины в 25 метров в 4256 тонн… Таких разведанных участков с мощными пластами и небольшими наносами имеется в Кузбассе девять – с общими запасами в 16380 тысяч тонн угля… Имеется рад мелких участков, пригодных для разработки открытым способом… Кемеровский обком ВКП(б) просит Вас, товарищ Сталин, принять специальное постановление Совета Министров СССР о развитии добычи угля открытым способом».

Первый карьер ещё строится, а такая уверенность в результатах! Откуда она? Из опыта только что отгремевшей Великой Отечественной войны, и он тоже приведён в записке: «В Свердловской области в 1942-1943 гг., за счёт развития открытых работ, добыча угля за один год была увеличена в два с половиной раза».

Каким был ответ тов. Колышеву?

Совет Министров разрешил комбинату Кузбассуголь построить два-три разреза в районах, которые приведены в письме, и Краснобродский стал первым из них. Решение проблемы резкого увеличения добычи угля в Кузбассе в первую послевоенную пятилетку, было в значительной мере ускорено. А сама система открытой добычи получила в Кузбассе впоследствии такой размах, что опередила по мощности традиционную добычу угля подземным способом.

Боровиков, по всей вероятности, оказался в руководителях самого первого предприятия совсем не случайно. Скорее всего, была принята во внимание его богатейшая горная биография. Уроженец Белогородки, что под Мариинском, он окончил «4 группы» сельской школы, а «…после смерти отца пошёл на производство в Анжерский рудник». Было это в 1929-м, парень устроился на шахту № 5-7 откатчиком, отслужил в Красной Армии и вновь подался в шахтёры, приехал в Киселёвск, оказался на шахте № 3, выучился на забойщика. И, видимо, показал не только расторопность, но и смекалку, и ум, потому что с 1934 года Владимир Тимофеевич уже на должностях горного надзора, сначала в горных мастерах, потом был назначен помощником начальника участка. Трудился успешно, был ударником, получал поощрения и премии, - именные часы, к примеру, а также знак «Отличник социалистического соревнования Наркомугля СССР». На войну отпущен не был, получил «бронь», в победном 1945 уже возглавлял шахту «Суртаиху». Как видим, типичный выдвиженец - их одно время называли «ответственниками» - толковых мужиков без образования, которых можно было назначить на ответственную должность. Потом это были «практики», но вне зависимости от названия, до 1970 годов практики составляли большинство руководящего состава в горной промышленности.

Шли дни, недели, месяцы. Шла добыча угля. Однажды в архивах попалась газета «Кузбасс» за 18 мая 1948, а в ней большая публикация под заголовком «Красный Брод». Первый угольный разрез Кузбасса», подпись: Ив. Балибалов.

Вот небольшие отрывки. «Перед нами полотняный посёлок. Два ряда палаток, поставленных по пять штук в ряд. И сразу за ними начинаются карьеры, а рядом, на восточном спуске увала, высится большая гора угля.

- Вам начальника? – спрашивает радист, выходя из палатки. – Владимир Трофимович вон там, где люди.

И он показывает на крутой бугор, где снуют самосвалы…

Мы подходим к борту первого карьера, где идёт добыча угля. Карьер – это всего лишь двадцатиметровой ширины длинная яма. На дне её – два экскаватора, оба в действии. Первый железной челюстью ковша вгрызается в рыхлый горелик, обнажает пласт, удлиняя карьер. Второй экскаватор стоит на угольном пласте, черпает ковшом разрыхлённый уголь и кидает его в кузов автомашин-самосвалов, которые вывозят его из карьера на склад.

При открытом способе добычи угля забойная группа рабочих состоит из бурщиков, машиниста экскаватора с помощником и водителей автомашин. Однако применение машин для вывозки угля из карьера – временная мера. Уголь отсюда можно вывозить при помощи транспортёров, но здесь пока ещё не хватает электроэнергии»

Отвлечёмся на минутку. Автор донёс до нас точную картину системы, предложенной в 1946 году профессором Московсого горного института им.Сталина Е.Ф.Шешко. Это система разработки крутопадающих пластов без разноса боковых пород, где выемка угля намечалась в один уступ. Глубина отработки, а следовательно и высота уступа – от 20 до 75 метров, определялась размерами драглайнов (экскаваторов) и грейферов.

Но вернёмся к тексту.

«Вообще у нас ещё многого не хватает, - замечает Боровиков. – Прежде всего не хватает жилья. Наш полотняный город «Десятипалатинск» - тоже явление временное. К зиме тут должны вырасти капитальные дома. Развёртыванию добычи мешает бездорожье. К разрезам надо подвести железнодорожную колею и шоссейную дорогу, соединить их с близлежащей станцией Трудармейская. Тогда уголёк потечёт рекой».

Зная дату выхода газеты, мы без труда догадаемся, что позади у коллектива трудная первая зима, уже работает прибывшая техника, уже имеется «гора угля», уже готов разрез «Уткинский», по-нынешнему участок с вскрытым пластом, готова угольная эстакада для погрузки на Трудармейской…

А вот и действующие лица, люди, которые окружают Боровикова,- читаем очерк далее, и отмечаем, насколько уважительно он о каждом из них отзывается.

«Богатое здесь место, - продолжает Владимир Трофимович. – Большое ждёт его будущее. Это я определяю по людям. Кто бы сюда ни приходил, назад не уходит. Возьмите моего помощника Фёдора Гавриловича Тихонов, человека послали на месяц, а он задержался. Горный мастер Прокопий Николаевич Антонов приехал сюда заведующим столовой, наладил дело и перешёл на карьер. Лучшего стахановца разреза тов.Кошкина я встретил на Трудармейской. Он двадцать лет работал землекопом на железных дорогах и собирался уезжать из Кузбасса, Я его уговорил помочь нам. Пришёл, две-три нормы выполняет ежедневно.

И кого бы мы ни пригласили на эти ещё необжитые бугры, семью Борневых из пяти работников, Диановых – отца с сыном, Швалёва, Журавлёва, и десятки других – никто не собирается уходить. Люди предвидят здесь большой простор для творческого, созидательного труда, верят душой и сердцем в расцвет здешнего места и терпеливо кладут камни в фундамент нового шахтёрского района…».

Но газета газетой, а первый начальник и без этого оставил немало памятных записей. Вот – курьёзный случай, как «Краснобродский» был… закрыт, и что из этого вышло.

«В ноябре 1948 нас посетил министр угольной промышленности восточных районов тов. Оника, который, ознакомившись с условиями и обстановкой, при какой добывается уголь и как развивается строительство, сделал соответствующие выводы. Своим волевым решением приказал добычные работы свернуть и разрез объединить со строительным управлением с той целью, чтобы ускорить строительство разреза. Люди и техника были переданы в распоряжение стройуправления. Администрация разреза решение министра сочла неправильным, да и было жаль бросать начатое дело. Недолгое ходатайство перед обкомом ВКП(б), министерством, Центральным Комитетом, и уже в феврале 1949 министерство разрешило возобновить работы. Жизнь на разрезе возобновилась, вернулись люди и техника».

Нелишне напомнить, что люди добились отмены решение своего главного начальника во времена, ныне представляемые исключительно эпохой тоталитаризма и никак иначе. Не подчинились министру в годы, когда, если послушать некоторых наших просветителей, за малейшее ослушание строптивца мог ждать только гулаг. Как видим, тут всё по-другому, министр приказал, а «винтики» воспротивились, и оказались правы. Но это к слову.

Что ещё запомнилось нашему герою? Многое. Он, главным образом, вспоминает людей: «Возвращались с фронта демобилизованные воины. С большим желанием овладевали новой, мирной, техникой и показывали отличные образцы своего труда, добивались рекордных показателей. Так, честно и добросовестно работали Черданцев Никита Аронович, Калинин Иван Филиппович, Макаров Николай Иванович, Никитин Николай и многие, многие другие».

Владимир Трофимович руководил построенным разрезом до 1960 года, пока не был переброшен на другую ударную стройку, на «Колмогоровский» в Белове. А в Киселёвске он и его семья - жена Софья Яковлевна и четверо ребят – запомнились соседям и знакомым как в высшей степени порядочные люди. Мальчишки росли старательными и работящими, отцом-начальником, как иные, не кичились, обновками не выделялись. Пришло время, они и дело себе определили самое надёжное – пошли машинистами экскаваторов на отцовский разрез. Геннадий Владимирович проработал на экскаваторе более сорока лет, вышел в бригадиры, был маяком, имел почёт, получал награды. Анатолий Владимирович стал начальником смены. Виктор Владимирович, как мастер своего дела, был командирован на строительство разреза в братскую Монголию, и не уберегся, там трагически оборвалась его жизнь. Нет уже в живых и Анатолия, на Красном Броде остался один Валерий Владимирович, самый младший из братьев, ныне пенсионер.

А старшие Боровиковы – Владимир Трофимович и Софья Яковлевна, прожив долгую жизнь в любви и согласии, ушли из неё как в светлой сказке, в один день…

ХХХ

Награждён орденом Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями, кавалер знака «Шахтёрская слава».

Автор Виктор Кладчихин

На снимках:

1. С сыновьями

2. Территория Краснобродского карьера. Контора.

3. Митинг. Слово о первому начальнику разреза.

4. и 5. Трудовые будни 1940-х.

6. Забой первых дней.